УГРОЗА РАСТЁТ, РАСТУТ И ПОКАЗАТЕЛИ

Угроза генофонду России из-за молодёжной наркомании. А у борцов с распространением наркотиков показатели растут.

Наконец-то, после целой серии внеочередных, 12 февраля прошло очередное заседание городского Совета народных депутатов.

Несмотря на столь непривычную форму, заседание прошло в плодотворной и даже дружественной обстановке.

13 вопросов повестки дня щёлкались, как орешки, обычных разногласий между депутатами «Малого Совета» и верными исполнителями воли мэра не наблюдалось.

Даже получасовой депутатский час, где первый заместитель главы города Александр Степанович Попович рассказал о работе городской администрации по реализации прав подтопленцев, завершился минут на десять раньше срока, а сам Александр Степанович удостоился похвалы  председателя Совета за доблестный труд на ниве помощи людям, попавшим в беду.

* * *

Как это ни странно, возразить было нечего. Вал жалоб от пострадавших при наводнении на несправедливое распределение помощи схлынул — время лечит. И теперь администрация может безбоязненно ворошить эту тему, выставляя на вид свои заслуги. Что ж, всё правильно, работа была проделана немалая, хотя проблемы остались. Я имею ввиду не какие-то отдельные обиды и жалобы, а общий принцип распределения помощи при чрезвычайных обстоятельствах. Но об этом как-нибудь в другой раз.

После исполнения гимна и до перерыва повестка дня практически была исчерпана. На этом полуторачасовом пути запомнился лишь отчёт о результатах оперативно-служебной деятельности МОМВД России «Свободненский» за 12 месяцев 2014 года. В принципе, ничего нового начальник свободненской полиции полковник Александр Алексеевич Фролкин депутатам не поведал. Звучали цифры, проценты – таких отчётов ещё со времён советской власти приходилось слышать много раз. В этом плане ничего не меняется, хотя такая оценка деятельности правоохранительных органов критиковалась не единожды как в СМИ, так и с высоких трибун. Но как иначе оценивать эту деятельность, никто пока внятно не предложил. И здесь никаких претензий к Александру Алексеевичу нет. Просто, выслушивая такие цифровые отчёты, никак не могу отделаться от мыслей — что стоит за этими цифрами? У общества претензий к нашим правоохранительным органам выше крыши. И частокол цифр, как это ни прискорбно, чаще всего скрывает эти претензии.

* * *

Видимо, поэтому я и задал вопрос Александру Алексеевичу: почему, несмотря на усилия полиции и неплохие цифровые показатели в борьбе с распространением наркотиков, число наркозависимых в стране постоянно растёт? По мнению некоторых аналитиков и экспертов, это уже становится угрозой самому существованию России. Что мешает справиться с этой проблемой? Может быть, какие-то законы следовало бы изменить или ввести новые, дабы сделать работу полиции в этом направлении более эффективной?

Ответ начальника полиции не блистал оригинальностью. Комментировать законы он категорически отказался, но в рамках существующих законов, сказал он, они делают всё возможное, чтобы предотвратить наркоторговлю.

Собственно, ничего иного я и не ожидал. Представители нашей власти всегда поставлены в такие условия, что их откровенность чревата потерей должности. Однако из их уклончивых ответов часто можно сделать кое-какие косвенные выводы. В данном случае кое на какие мысли наводит отказ Александра Алексеевича комментировать законы.

Дело в том, что в нашем обществе бытует предрассудок, будто бы должностное лицо обязано исполнять законы, но никак не комментировать их. А почему, собственно?

* * *

Если мы общенародное государство, то все наши законы должны согласовываться с мнением народа. А кто с этим мнением знаком лучше всего? Разумеется, должностные лица, исполняющие эти законы непосредственно на самом низшем муниципальном уровне. Отсюда наверх к законодателям постоянно от них должны идти сигналы о качестве законов. Отсутствие такой связи и приводит к тому, что наши депутаты Государственной думы порой выходят с такими дурацкими законодательными инициативами, которые иногда и принимаются, что становится стыдно за свою страну и народ, избирающий депутатов такого умственного уровня.

Поэтому, на мой взгляд, необходимо ввести в обязанность должностных лиц, выступающих с отчётами перед народными избранниками, не только блистать статистическими выкладками, но и высказывать мнение о действиях вышестоящего руководства,  об указах и законах всех уровней, которые способствуют или препятствуют их деятельности на благо отечества и народа. Тогда будет ясно, кто же виноват в том, что мы обогнали чуть не весь мир по количеству наркозависимой молодёжи. И самое главное, будет поставлен заслон законам, которые либо не работают, либо вообще приняты курам на смех.

* * *

Несколько слов о борьбе с распространением наркотиков. Почему в нашей стране эта зараза приняла такие угрожающие самому генофонду народа размеры? Если судить по телевизионным сериалам, виноваты во всём нечестные полицейские, которые иногда крышуют наркоторговцев.

В принципе, в этом плане тоже возразить нечего — такие факты имели место быть. Однако, что касается борьбы с наркоторговлей, то тут сериалы лишь поверхностно касаются сути проблемы. Автор в своё время работал в Екатеринбурге, где бескомпромиссную борьбу с наркоторговлей ведёт известный фонд «Город без наркотиков», который возглавляет знаменитый Евгений Ройзман, ныне мэр города. Да, жители этого мегаполиса верят, что Ройзман со своим фондом ведёт борьбу с наркомафией по-настоящему, поэтому и проголосовали за него на выборах. Но у фонда и его руководителя хватает и врагов.

Многие могут подумать, что сильнее всего борцов с наркомафией ненавидит сама мафия. Тут они недалеки от истины.

Но, оказывается, в этой ненависти с мафией вполне могла соперничать екатеринбургская тогда ещё милиция. Сколько раз они наезжали на фонд, на самого Ройзмана, обвиняли его в незаконных действиях, но ничего поделать не могли – общественный авторитет Ройзмана был настолько высок, что все их усилия оказывались напрасными.

* * *

Я как-то брал интервью у одного из активистов фонда, бывшего милиционера. И он мне поведал, что ненависть милиции к настоящим борцам с накоторговлей заключается не только в том, что они лишают их доходов, но и, в не меньшей степени, в том, что организованная наркоторговля помогает делать карьеру милицейским чинам.

Дело в том, что многие наркоманы сбывают украденные ими вещи наркоторговцам, а те сдают этих воров крышующей их милиции. И цифры раскрываемости краж и других преступлений неумолимо растут. Растут, естественно, и звёздочки на погонах.

* * *

Мне эти размышления навеял отчёт, прозвучавший на заседании Совета. Как свидетельствует екатеринбургский опыт, цифры могут показывать как действительную борьбу блюстителей правопорядка с наркомафией, так и их же борьбу с общественными борцами с наркомафией. Правда, у нас в Свободном таких общественных борцов не наблюдается. Так что и подозрения в отношении нашей полиции можно считать безосновательными.

Собственно, я и не пытался кого-то подозревать. Просто, когда слышишь статистические выкладки, что число наркозависимой молодёжи у нас всё растёт, наркобароны богатеют, а у борцов с распространением наркотиков растут показатели, невольно навеваются такие мысли. И чувствуешь своё бессилие…

Анатолий Осипов